Человеческое использование человеческих существ

Номинант Национальной театральной премии «Золотая Маска» — 2016

 Доступно по Пушкинской карте 

Будьте внимательны: один из элементов представления, запах аммиака, может вызвать аллергическую реакцию.

Спектакль Ромео Кастеллуччи, выдающегося художника современности и режиссера, практикующего самые радикальные соединения искусств на территории театра. Взяв канонический евангельский сюжет о воскрешении Лазаря и знаменитую фреску Джотто, на которой Христос приближается к гроту с телом Лазаря, Кастеллуччи предложил зрителю новый взгляд на фигуру спасителя. По мысли Кастеллуччи, Христос на фреске Джотто – само воплощение авторитарной власти и спокойствия, тогда как родственники и близкие, окружившие Лазаря, находятся в крайнем смятении. Находя новый подход к разговору о каноническом, об известном и, казалось, устоявшемся, режиссер заставляет нас не забывать о важном, как бывает в повседневной жизни любого человека. 

Спектакль «Человеческое использование человеческих существ» устроен как сайт-специфик: первая его часть играется в фойе, где перформеры в белом передвигаются по окуренному аммиаком пространству, вторая – на Основной сцене, превращенной в подобие склада, заставленного ящиками и лишенного сидений. Усевшись на пол или расположившись вдоль стен, зрители этого уникального опыта выдающегося театрального мыслителя современности оказываются свидетелями акта прощания с Лазарем, но также – частью толпы, ставшей свидетелем акта чудесного воскрешения. 

Спектакль играется на искусственном языке Дженералиссимо, придуманном Обществом Рафаэля Санти в 1985 году в результате исследований креольских языков и универсальном языке «Ars Magna» Раймонда Луллия, разработанного в XIII веке на базе нумерологии. Структура языка, применяемого для экономного выражения многослойных смыслов, поднимается от общего пласта, состоящего из четырехсот терминов, к чистому уровню из четырех слов. Таким образом язык освобождается от своей коммуникативной функции и постепенно испаряется, оставляя нас наедине с горловым пением группы PHURPA, бесконечно долгим, как священнодействие.